На рубеже ХХ и ХХI веков мировая экономика стала глобальной. Плотные торговые, инвестиционные и информационные потоки создают универсальное экономическое поле, а действующие в нем производственные корпорации и финансовые институты стирают национальные границы и устанавливают единые правила игры. Страны, отгородившиеся от глобальной экономики, отброшены на обочину мирового развития.
Ряд государств (речь в первую очередь идет о Китае и Индии) частично изолировали свои экономики от глобального экономического поля. Через ограниченную конвертируемость национальных валют и определенную закрытость текущего счета платежного баланса, а также систему ограничений для нерезидентов на фондовом рынке и в сфере прямых инвестиций эти страны-гиганты обеспечили себе относительную свободу маневра на внутреннем рынке. Вместе с тем свои внешние связи и Китай, и Индия выстраивают в полном соответствии с превалирующими глобальными закономерностями.
Из-за двойного банкротства российской (советской) экономики, с точки зрения как исчерпания внутренних потенций развития, так и буквального банкротства при взаимодействии с внешним миром (неподъемная задолженность), отношения России с развивающимися (впрочем, и с развитыми) странами подчинены универсальным правилам игры, может быть, даже в большей степени, чем взаимодействие по линиям «развивающиеся страны – развивающиеся страны» и/или «развивающиеся страны – развитые страны». Будучи банкротом и докатившись до критической зависимости от импорта потребительских товаров, промежуточной продукции, машин и оборудования, Россия в первой половине 90-х годов была вынуждена практически полностью либерализовать текущие и капитальные статьи платежного баланса и ввести полную конвертируемость национальной валюты.